Три сестры на сцене лондонского театра Янг Вик

Мы с Марком подходили к театру сентябрьским субботним вечером, в надежде не разочароваться от этой постановки. Достаточно было разочарований от нового фильма АннаКаренина. Мы сами собираемся скоро в Москву и эта знаменитое «Хочу в Москву!» еще больше подгоняло  нас на  спектакль в постановке знаменитого австралийского режиссера  Бенедикта Эндрюса. 

Еще у входа было понятно, что не только нас – разноликая толпа осаждала билетную стойку и стойку бара. Публика была разномастная – белые, черные, молодые, старые. 

Публика была счастливая и оживленная, совсем не представляющая, какую трудную эмоциональную полосу препятствий придется ей преодолеть. 

Преодолев эту полосу, она выйдет из театра задумавшейся. Очищенной и, возможно, просветленной, имевшей счастье услышать чеховское предостережение, что жить надо сейчас, а не через три сотни лет, и то, что жизнь пролетает быстро и незаметно, что мы можем оценить ее только перед самым ее концом. Как, например, барон Тузенбах, заметил красоту деревьев, растущих вокруг только перед уходом на дуэль, на которой он был убит.  

Происходящее на сцене держало нас (я уверена, что и остальных зрителей тоже!) в напряжении, заставляло плакать и смеяться, страдать и радоваться. Нам казалось, что призрак Антона Павловича сидел рядом и аплодировал новаторской и современной версии Бенедикта Эндрюса. Я уверена, что Чехов кричал «Браво!».  

Лет пять назад я смотрела постановку Дяди Вани в одном из любительских театров на севере Лондона. Там были стилизованные под старину костюмы, сапоги в гармошку, бесконечные самовары и английский с неприятным акцентом (хотя все актеры были англичане). Три сестры Эндрюса, слава Богу, лишены всей это лубочной русскости. Одна эстрадная песня советских времен, ненавязчиво звучащая в начале спектакля, доктор Чебутыкин, держащий в руках русскую лондонскую газету Puls-UK, ну и самовар в подарок Ирине на ее 20-летие – вот пожалуй и все. Зритель на отвлекается и не раздражается от присутствия непонятных вещей и от неприятного, странного акцента. Вообще, ничего лишнего! Ничто не отвлекает внимания от героев пьесы. Нельзя не отметить оригинальное решение сцены – 160 сдвинутых в одну площадку серых столов, которые потом постепенно разбираются и уносятся. 

Английский рок, много сигаретного дыма, гитары – все это так органично, так кстати, так талантливо!

Главное средство этой пьесы – ирония. Надежды каждого персонажа пьесы на будущее высмеиваются или самим же героем, или другими. Они ничего не добиваются, но даже если они и осуществят свои мечты, то навряд ли это изменит их жизнь.

Единственный герой, вернее героиня, пьесы, Наташа, жена Андрея, добилась, чего она хотела. Возможно, потому что ее мечты маленькие и достижимые. Кстати, пусть не обижается Виктория Бэкхэм, но Наташа, на мой взгляд, точная копия ее – и походка, и манера речи.

Гениальность Чехова в его проницательности. Он знает, что трудно жить сейчас. Мы всегда любим все откладывать на завтра, или даже на 300 лет вперед, как Вершинин. Но мы должны пересилить себя и жить сейчас.

Да, игра актеров заставила минутами плакать. Особенно, когда Ирина говорит: «Я снова плачу. Почему я не могу не плакать?».  И это бессилие помочь ей...

А слова Андрея вызвали смех всего зала, когда он говорит: « Почему - вроде бы только начинается жизнь, а мы  превращаемся в скучные, неинтересные, банальные, ленивые, апатичные, бесполезные, ничтожные мешки с говном – почему?»

Были слезы и смех, потому что актеры были блестящи, пьеса была правдива и поэтична, и постановка высвечивала только то, что необходимо высветить.

Постановка настолько хороша. Что мы вышли из театра с желанием жить долго и счастливо, с пользой для себя и для других.

Совсем как Ольга, которая говорит под занавес, «Музыка играет и я хочу жить...»

А Чебутыкин добавляет : « Все равно. Все равно.»

Только для того, чтобы посмотреть эту постановку есть смысл побывать в Лондоне!